Дневники полярной кругосветки. Часть пятая
Дошли до Чукотки. Чукотка – это жемчужина Арктики. Красиво здесь очень. Наконец-то плоские лепешки западносибирских берегов и невыразительные холмы тундры Восточной Сибири сменились яркими, разноцветными живописными горами.

Здесь чувствуется сила, мощь и позитивная энергетика этой земли. Чукотка, ей повезло куда больше, чем другим районам Севера, осталась самобытной, со своим стилем жизни местного населения, со своей вечной силой и притягательностью для таких, как мы. Одни названия здесь чего стоят: Ванкарем, Нешкан, Нунлигран. Загадочные и далекие места, куда мне всегда хочется возвращаться. А по побережью, по склонам и на вершинах гор здесь удивительные явления природы: базальтовые столбы. Глыбы, выточенные временами и временем. Стоят, как небоскребы московского Сити. Целые города. Стоунхендж отдыхает – детские кубики Lego по сравнению с этими гигантскими каменными истуканами.

Здесь чувствуется сила, мощь и позитивная энергетика этой земли.

Вошли в пролив Лонга (был такой полярный исследователь, американец, он и его экспедиция погибли в дельте реки Лены лет 120 тому назад – прим.автора). Идем мимо острова Врангеля – роддом белых медведей. Остров, по здешним меркам небольшой, где-то размером с Болгарию.

Здесь граница двух морей. Здесь начинается уже Чукотское море. Наш последний рывок в российском секторе Арктики, прямиком на Аляску.

Чукотское море совсем другое, чем все последние моря на нашем пути: Карское, Лаптевых и Восточно-Сибирское. Те  были внутренние, закрытые моря, мелководные. И поэтому волна была мелкая, резкая и крутая. А здесь все по-другому. Мощь, размах, силища сразу чувствуется. Это вам не печки-лавочки. Как даст так даст, не дай Бог. Так же, как и Баренцево, наше первое море в российской Арктике, Чукотское море – это окраинные, открытые моря. У них есть только один берег – это наше побережье. Так что Чукотское море – это просто условно обозначенная часть Ледовитого океана. И омывает это море уже не только Россию и наш континент, но и Америку с ее Аляской.

Вот и плывем мы по этому безбрежному, холодному и могучему океану из России в некогда Россию же. Обидно все-таки, блин, за Аляску нашу. Мы ее открыли, населили, все тут обосновали, а Александр ее по два доллара за квадратный километр, кажется, продал Штатам. Хотя кто его знает, какой бы сейчас была Аляска, оставаясь она нашей. История не терпит сослагательных наклонений. 50-й штат Америки она теперь, и все тут.

А еще, здесь не только граница двух морей. Здесь, между островом Врангеля и чукотским берегом, по границе двух морей пролегает куда важнее линия – здесь мы перешли из нашего восточного в западное полушарие (но из России все еще не вышли!) Вот так! Исторический для нас момент! Географический рубеж нашего мировосприятия в этом путешествии. Наверное, согласно поверьям древних людей, мы, находясь по их убеждению на оборотной стороне земли, должны свалиться и улететь в космос. Нам бы конечно не в космос, но под горочку тоже бы мечталось бы поплыть. Но современная география не оставляет нам таких мечтаний. Как плыли, так и плывем. Так и хочется добавить: все время в горку приходится. И море-океан здесь не стал другого цвета. А вот холоднее стало. Это серьезная, открытая, не защищенная никакими берегами Арктика. Как дыхнет, так дыхнет. И одеваемся мы по полной. Как Винни-Пухи выходим на вахту. Холодно, туманно, свинцово-серо, сурово и неприветливо.

И аккурат на рубеже меня встречал местный пограничник со льдин соседнего тут острова Врангеля – здоровенный морж!

Пересекли границу двух полушарий мы аккурат 1-го сентября в 12:00 по Москве. Я торжественно мысленно перерезал ленточку, ибо вахта была моя. И встречало меня западное полушарие на короткий миг очень даже приветливо. Солнышко было. И вода сразу стала иссиня-черного, глубокого, насыщенного цвета. И аккурат на рубеже меня встречал местный пограничник со льдин соседнего тут острова Врангеля – здоровенный морж! Я его как-то неожиданно углядел прямо по курсу лодки. Не поверите, мы идем на него, а ему хоть бы что. Вот уж действительно «ноль внимания, фунт презрения» к нам. Фыркая и отдуваясь как гиппопотам, он деловито все время заныривает и что-то высматривает в воде. Огроменная туша! Коричневая гора жира и мяса весом в одну тонну. Если бы ему что не понравилось, он бы наше утлое суденышко в щепки бы разнес. Я проплыл в 2-3 метрах от него. Он на секунду остановился, оторвался от своих подводных занятий, посмотрел, косясь на меня своим маленьким, спрятанным как-то сбоку, в складках огромной своей башки красным глазом, разинул розовую, будто резиновую пасть с двумя огромными бивнями и, видимо удовлетворившись осмотром, громко фыркнул и опять засунул свою морду под воду, выставив здоровенную коричневую в пятнах спину наверх. Проходите в западное полушарие. Досмотр завершен. Мы ему больше неинтересны, чему мы очень рады, а он деловито вернулся к своим занятиям. Вот такой он, дедушка морж. Это вам не нерпы и тюлени – легкая кавалерия морская. Только и знают, что рыбу у рыбаков из сетей тибрить. Это серьезный исполин арктических морей. Единственный, кто не уступит дорогу белому медведю и на земле, на своем лежбище, и уж тем более, в море. Медведь его обходит. Не трогает.


Раз морж не возражает, мы поплыли дальше. Теперь отсчитываем градусы в обратную сторону. От 180 градуса теперь пошла западная долгота, но уже по убыванию. И тут надо мной чайка пролетела и по прямой, как будто указывая путь, полетела вперед. Наверное, это добрый знак. Не знаю. Не слышал такой приметы. Но пусть будет такая примета доброй.